ЛАВАН АРАМЕЯНИН

У. Фиппс

Трижды в Книге Бытие Лаван называется “арамеянином”, и дважды – его отец Вафуил. Арам находился к северу от Израиля, а сам Лаван жил в Харане, в той местности, которая была известна под названием Месопотамия, что в переводе с латинского означает “между двумя реками”.

Один из иудейских источников утверждает, что Фара со своей семьей обосновался в Харане, но затем часто путешествовал оттуда в Ур по торговым надобностям. В Быт. 11:28 нам сообщается, что одному из его сыновей было дано имя Харан даже несмотря на то, что он родился и умер в Уре! Некоторые исследователи Библии пытались доказать, что и сам Авраам родился в Харане. Эта точка зрения основывается на Быт. 24:4, где Авраам повелевает своему слуге найти жену Исааку и пойти для этого “в землю мою, на родину мою”. Защитники этого мнения утверждают, что в оригинальном тексте здесь употребляется конструкция, которую необходимо читать как “где я родился”, и что греческий перевод Ветхого Завета, известный как Септуагинт, интерпретирует данный отрывок именно таким образом. Однако согласуются ли все эти утверждения с Деян. 7:2 – это вопрос личного мнения, да и в целом сама дискуссия не представляет особой важности.

В ходе библейского повествования в Книге Бытия мы встречаемся с Лаваном дважды: первый раз он возникает на библейской сцене на 48 часов, а во второй задерживается на ней аж на двадцать лет. Читая об этом человеке, мы постепенно глубоко проникаем в его характер и с достоверностью узнаем о том, что же он собой представлял. Краткая встреча с ним описывается в двадцать четвертой главе Бытия. В стихе 29 нам сообщается, что Лаван приходился Ревекке братом, и ему было где-то лет 20. Он был человеком решительных действий: мы читаем, что он побежал для того, чтобы повстречаться со слугой Авраама. Он увидел золотые украшения и ожерелья, преподнесенные в качестве даров его сестре (при переводе по сегодняшнему курсу стоимость всех этих украшений составила бы порядка 1000 фунтов стерлингов, или около 1400 долларов США, или более 40000 рублей) и, вне всякого сомнения, был весьма впечатлен их великолепием. В тридцать первом стихе он выказывает свое гостеприимство и произносит на еврейском: “Войди, благословенный Господом”. В тридцать пятом стихе Ревекка и их мать получают еще большие дары, однако Вафуил, отец Лавана, нигде так и не упоминается. Есть достаточно оснований полагать, что он был неспособен возглавлять и вести домашнее хозяйство. Возможно, он имел какое-то психическое расстройство. По этому поводу существует очень неплохая и достойная внимания статья у Бланта под названием “Неумышленные библейские совпадения” (Blunt – Undesigned Scriptural Coincidences).

Таким образом во время нашей первой встречи с Лаваном он производит на нас весьма неплохое впечатление своим желанием помочь, своим гостеприимством и энергичностью. Однако необходимо отметить, что он был более чем заинтересован в золоте и драгоценных украшениях. Следующая наша с ним встреча происходит спустя где-то 97 лет. О нем рассказывается в Бытие, главы с 29 по 31, в то время когда Иаков приезжает в Харан в поисках жены для себя. В этот раз всё происходит по-другому. Лавану уже 117 лет, а начавшееся противостояние и битва желаний продолжается на протяжении еще 20 лет. Вначале мы видим того Лавана, с которым встречались в его молодые годы (Быт. 29:13). Он и теперь, когда ему уже 117, опять бежит навстречу Иакову, обнимает его, целует и пускает к себе домой на целый месяц. Однако по прошествии этого гостеприимного месяца он “привлекает” Иакова к работе. Наградой за его семилетний труд была Рахиль. Однако хитрый Лаван вместо нее подсовывает ему Лию и говорит после этого, что за Рахиль он должен отработать еще семь лет. Интересно отметить, что местный закон, действовавший в то время и известный под названием Кодекса Царя Хаммурапи, устанавливал, что максимальный срок отработки долга (в случае Иакова это было приданое) мог составлять не более 3 лет!

По прошествии 14 лет Иаков хочет уйти от Лавана вместе со своей достаточно многочисленной к этому времени семьей. В главе 30:27 Лаван просит его задержаться и обращается к нему с весьма благочестивым (с первого взгляда) признанием: “Я примечаю, что за тебя Господь благословил меня”. Оригинальный текст в этом месте выдает идолопоклонство Лавана, ибо на самом деле его слова звучат так: “Я узнал из гадания [т. е. посредством магии], что Господь благословил меня”. После непродолжительных переговоров Иаков соглашается продолжить пасти стада Лавана на протяжении еще шести лет при условии, что ему будет позволено собирать свое собственное стадо, в котором были бы животные только “с крапинами и с пятнами”. Лаван притворился, что принимает условия этого соглашения, однако впоследствии он десять раз менял установленные ими правила. Иаков пытался увеличить поголовье своего стада собственными методами, которые, как казалось, были успешными, хотя на самом деле нам известно, что прирост ему дал Господь.

В Бытие 31:13 Господь повелевает Иакову оставить Лавана и вернуться к себе домой. Отношения между Иаковом и Лаваном с его сыновьями к этому времени испортились основательно. Иаков узнает из разговора со своими женами, что они тоже больше не питают никаких иллюзий в отношении своего отца – стихи с 14 по 16 показывают, как именно они видели сложившуюся ситуацию и что чувствовали в родительском доме. В итоге, Иаков вместе со всей своей семьей тайком ушел от Лавана, не известив его о своем уходе. Лаван узнал о происшедшем лишь на третий день и, немедленно бросившись в погоню, настиг его спустя еще семь дней. Едва ли можно испытывать большие сомнения в том, что он намеревался жестоко обойтись с Иаковом. Однако в происходящее немедленно вмешался Господь (ст. 24) и повелел Лавану во сне, чтобы тот с Иаковом ничего не делал. В двадцать девятом стихе всплывает истинная причина ярости Лавана: Рахиль украла его идолов! Слово, переведенное как “боги” – это “терафим”.

В отношении этого слова было немало домыслов и предположений, простиравшихся от образов ангелов до медных дощечек, на которых были обозначены часы дня так, как то примерно можно видеть на солнечных часах. Это слово встречается в библейском тексте 15 раз; в шести случаях оно остается без перевода и звучит, как и в оригинале – “терафим”. Семь раз оно переведено как “образ” и по одному разу как “идол” и “идолопоклонство”. Наиболее правдоподобное объяснение этому слову можно дать следующим образом: оно означало небольшие изображения (фигурки) людей, выполненные наподобие кукол. Однако более важной их особенностью являлось то, что они представляли собой подобие документа, дающего право на владение землей или другим имуществом. Доказательство того, что эти изображения были изображениями людей можно найти в 1Цар. 19:13, где описывается, как Мелхола, жена Давида, помогла ему убежать от Саула, положив вместо него “статую” (в оригинале это всё то же слово “терафим”) в его постель, а вместо головы подложила козью шкуру, так что стало казаться, будто в кровати действительно лежит человек.

Таким образом, мы теперь можем понимать причину волнений Лавана. Неужели Иаков забрал с собой доказательства его прав на владение землей и, тем самым, похитил всё его имущество? Лаван обыскал все палатки и всё хозяйство Иакова, однако безрезультатно. Его дочь Рахиль была настолько же хитра, как и он сам. Маленькие фигурки были спрятаны ею под верблюжье седло. Однако Лаван, твердо веря в то, что его боги (нет никакого сомнения в том, что он, словно божеству, поклонялся своему имуществу и своим владениям) всё-таки находились у Иакова, не хотел оставить всё дело в таком виде. В Быт. 31:44 он предлагает Иакову заключить завет, согласно которому Иаков не мог вернуться в землю Лавана и предъявить свои права на его имущество. В знак заключенного завета был сооружен целый холм из камней, который Лаван назвал “Иегар-Сакадуфа”, что в переводе с арамейского означает “холм-свидетель”). Иаков тоже назвал его “свидетелем”, но по-еврейски это звучит как “Галаад”. Интересно отметить, что хоть семейство Авраама и имело арамейские корни, но все члены его говорили на иврите.

В пятьдесят третьем стихе мы читаем, что Лаван клянется Богом Авраама, Богом Нахора и Богом их отца Фары. Фара, как говорится о том в И.Нав. 24:2, был идолопоклонником, как и его сын Нахор. Авраама Лаван включил в этот перечень, возможно, оттого, что не имел ни малейшего представления об истинном Боге. Иаков поклялся “страхом отца своего Исаака” и согласился со всеми условиями заключенного завета, поскольку не имел никакого желания забирать себе земли Лавана, называвшиеся тогда “Арамом” (Сирией). В качестве своего наследства он уже имел обетования, сделанные Богом Аврааму и Исааку о земле Израилевой.

Итак, наша вторая встреча с Лаваном раскрыла нам его истинные черты: неглупый, эгоистичный, безжалостный и хитрый идолопоклонник. Во Второзаконии 26:5 мы читаем об Иакове: “Отец мой был странствующий Арамеянин”. Один из исследователей Библии и ее известный толкователь (Мэтью Генри) утверждает, что на халдейском эта фраза должна звучать следующим образом: “Арамеянин искал погубить моего отца”; а на арабском: “Арамеянин почти погубил моего отца”. Таким образом, возможно, это показывает истинный характер взаимоотношений между Лаваном и Иаковом.

Лаван использовался Богом для того, чтобы испытать Иакова настолько сильно, насколько тот мог выдержать, и чтобы научить его полностью и целиком полагаться на Господа, а не на свою собственную сообразительность или мудрость, как делал то Иаков поначалу. В этом заключается урок, научиться которому должны мы все, ибо не раз и не два в нашей жизни возникают обстоятельства, при которых мы склонны думать, будто можем самостоятельно решить все свои проблемы и при этом забываем о помощи свыше, которая всегда остается нам доступной и которая лишь ждет, чтобы мы попросили о ней.

<<< Вернуться назад